Ареал: Корейский полуостров.

Корейская красная лисица была описана как подвид Vulpes vulpes peculiosa, основанный на морфологических характеристиках, но существование подвида было сомнительным. Генетический статус популяций корейской красной лисы до настоящего времени не исследовался. 

Ранее была довольно распространенным видом и занимала свое место в фольклоре и культуре Кореи. На Корейском полуострове лисы еще были распространены по всей стране во время японского колониального периода (1940-е годы), но их популяция уменьшилась в 1970-е гг. В исследовании, проведенном Министерством окружающей среды, было зарегистрировано только 47 лисиц, самец рыжей лисицы был отловлен в Демилитаризованной зоне в 1976 г., а последняя лиса была поймана на горе Jiri в 1978 году. Незаконные убийства для защиты скота или ради меха, вторичные отравления в результате общенациональной программы уничтожения грызунов в 1960-х гг., а также утрата и фрагментация местообитаний привели к резкому сокращению численности популяции красных лисиц в Южной Корее. 

С 1980-х гг. дикие особи в Южной Корее не встречались, за исключением неожиданного обнаружения в 1980 г. мертвой лисицы в уезде Янгу, провинция Канвондо, еще одна особь была отловлена в НП Чирисан (на границе провинций Чолла-Пукто, Чолла-Намдо, Кёнсан-Намдо) на юге страны в 1987 г.

В 1980-х гг. красная лисица была признана вымершей в природе в Южной Корее и была обозначена как «исчезающий вид I». Однако обнаруженные разложившиеся останки в Канвондо в 2004 г. могли принадлежать рыжей лисице, что указывает на высокую вероятность ее существования в дикой среде этой провинции.

Хотя лисы все еще могут населять Северную Корею, в Южной Корее их следы практически исчезли. В 2011 г. корейское правительство инициировало проект по восстановлению популяции красной лисицы в национальном парке Собаексан, который начался в следующем 2012 г.. НП Собаексан был выбран из-за видового богатства возможных видов добычи для лисицы, в том числе мелких и средних млекопитающих, птиц, рептилий, амфибий, насекомых, падали и плодов. Поскольку псовые, в том числе рыжая лиса, в целом хорошо адаптируется к окружающей среде и обладают хорошей плодовитостью, должно было быть достигнуто естественное размножение после восстановления популяции. Однако восстановление с использованием оригинальных особей из Южной Кореи оказалось практически невозможным, и лучшей альтернативой является введение особей, наиболее тесно связанных филогенетически с южнокорейской популяцией.

Литература

1. Kishida K. 1924. Monograph of Japanese mammals. Ornithological Society of Japan, Tokyo, pp. 1-412. 

2. Jeong-Nam Yu, Sang-Hoon Han, Bang-Hwan Kim, Alexey P. Kryukov, Soonok Kim, Byoung-Yoon Lee and Myounghai Kwak "Insights into Korean Red Fox (Vulpes vulpes) Based on Mitochondrial Cytochrome b Sequence Variation in East Asia" / Zoological Science, 29(11): 753-760. 2012. DOI: 10.2108/zsj.29.753

3. Hwa-Jin Lee, Bae-Keun Lee, Gu-Hui Kwon, Chul-Un Chung "Release Strategy for the Red fox (Vulpes vulpes) Restoration Project in Korea Based on Population Viability Analysis" / 한국환경생태학회지  27(4):  417-428,  2013 / Korean Journal of Environment and Ecology 27(4): 417-428, August 2013

4. Dong-Ju Song, Byeong-Cheol Song, Jun-Hyeok Kwon, Pyeong-Kang Shin "Breeding Behavior of Red Fox (Vulpes vulpes) in an Outdoor Breeding Facility" / 한국환경생태학회지  32(1):  47-54,  2018 / Korean Journal of Environment and Ecology 32(1): 47-54, February 2018 https://doi.org/10.13047/KJEE.2018.32.1.47